СОН. ПОНЯТИЕ "ТАРХА"

Все, что человечество знает о сне – глубокое и устойчивое заблуждение. Понимание того, что есть сон на самом деле – принципиальный мировоззренческий прорыв. Ведь с какой стороны ни возьмись, сон -- нелогичное состояние. Разве нет?
До сих пор сравнение возможностей информационной и материальной природы обнаруживало преимущество первой. Могло сложиться впечатление, что физика уступает информации во всем. Но у информационной природы все-таки есть изъян -- она не мыслит, как ни странно это звучит. То есть, не способна обрабатывать, систематизировать, анализировать, архивировать, тиражировать информацию. Да, информация обладает свойством возникать спонтанно и как бы не нуждается в обработке. Предъявляет инфомы (по делу и не по делу), с той же легкостью эти инфомы уничтожает. Но если информационная природа взаимодействует с природой материальной, ей жизненно необходим инструмент для анализа -- процессор, а он чудесным образом из ничего не возникнет. Над ним, как над всяким инструментом, приходится трудиться долгому и безжалостному эволюционному процессу: из апсантной решетки ПАВ создавать биоплазму, концентрировать, структурировать ее до состояния, в котором плазма способна обрабатывать информацию. Образцом эволюции такой структуры в настоящий момент является биоплазма, структурированная на антеннах и фильтрах человеческого мозга. В принципе, она может концентрироваться вокруг любого объекта. Там, где есть альменные функции, какая-то обработка худо-бедно идет. Но человеческий мозг в этом смысле обладает неоспоримо большими возможностями.

Что человечество знает о сне? Ничего. Все, что оно придумало – ошибочно, поэтому никуда не годится. К примеру:
-- Сон дается для отдыха организма! – решила наука.
-- Ничего подобного, -- отвечает информология.
-- Почему же? Мы пашем в полях, трудимся на заводах и в офисах, приходим домой и падаем без сил на матрасы. Отдых – смертельно необходим!
Но даже если мы не пашем на полях и заводах, мы все равно падаем на матрасы. Удовольствие забыться от суеты и очнуться с ощущением свежести – побочный бонус. Сон для отдыха все равно, что сексуальное удовольствие для продолжения рода. Никакого практического смысла. Не удовольствие обеспечивает семью наследником, а работа гормонов, которая заставляет совершать определенные действия и вознаграждает за сделанную работу. Исчезнет вознаграждение – человечество продолжит размножаться, только более осознанно, стало быть, эффективно.
Сон ради отдыха – опасное заблуждение. Во время сна на человека может легко напасть хищник, спящему легче простудиться, замерзнуть насмерть. Во сне человек может отлежать конечность, получить радикулит, невралгию. Процесс сна -- зона повышенного риска для жизни. Чего только стоит апноэ! Просто человек создал себе условия – приобрел матрас, отвел для сна отдельную комнату, запер ее на ключ и решил, что он в безопасности. А если пожар?.. Кто больше рискует, спящий или тот, кто всегда начеку?

-- Во сне происходит обновление организма, -- утверждает наука. – Быстрее проходят болезни.
-- Болезни проходят с одинаковой скоростью наяву и во сне, -- отвечает информология, -- если их не лечить. Если лечить – тоже проходят, но медленнее. Из этого следует, что больному полезнее спасть, чем бегать по врачам и лопать таблетки. А те болезни, что не проходят, требуют радикального медицинского вмешательства. Здесь желание вздремнуть вместо того, чтобы бежать в больницу, только усугубит картину. Можно поинтересоваться статистикой, сколько народа умирает во сне, не имея возможности оценить свое состояние и вовремя обратиться за помощью.
-- Но если человека лишить возможности спать – он умрет, -- возражает наука.
А информология и не спорит. Она говорит о том, что смысл этого процесса наукой (мягко говоря) не особенно понят. А точнее перевернут с ног на уши, потому что возможность жить долго, не следствие сна, а его непосредственная причина. А что есть следствие, сейчас объясню.

Итак… с определенной периодичностью, примерно раз в сутки, более-менее в одно время (с возможными сдвижками на час-другой) человека неуклонно тянет в сон, но никто не спросит себя, почему нужно выбросить на это треть жизни. Так, почему же? «Потому, -- отвечает информология, -- что человек -- продукт двух стихий, двух природ: материальной и информационной». Собственно, с этой фразы начинаются все ответы на все вопросы человечества к информологии. Человек продукт двух природ. Весь день, спозаранку начиная, он отдает долги материальной природе: добывает питание организму, заботится о комфорте и безопасности, о том, чтобы накопленный опыт и материальные ценности не пропали, а перешли по наследству. Зачем это надо – человек не морочится, если только он не философ со сбитыми настройками мозга. Может быть, жизнь без настроек была бы живее и интереснее, но человек включен в программы теонов, а теон большой, ему видней. Однако и у теонов случаются затруднения: как наставить на путь истинный вверенное ему поголовье, чтобы побольше тружеников и поменьше философов – вот, в чем вопрос. Поэтому, когда сон валит людей на матрасы, свой «бакшиш» берет природа информационная. С точки зрения информологии, сон -- аренда человеческой биоплазмы информационной природой. Возможность дорваться до «процессора», уникального вещества, наверно, единственного, в котором инфозона нуждается так остро, что готова терпеть несовершенство материального мира. Прозаично и буднично. Примерно, как программисты начала восьмидесятых арендовали по ночам машины в конторах, имеющих свои ЭВМ. Когда тамошние сотрудники заканчивали рабочий день – залы с гудящими шкафами и гремящими перфораторами продолжали «молотить» на коллег – товарищей по борьбе за досрочное выполнение пятилетнего плана. Сейчас, когда у школьников персональные компы, это трудно представить.

Но у школьника компьютер определенно есть, а будет ли когда-нибудь персональная биоплазма у теона? Интересный вопрос. И будет ли хорошо человечеству от того, что она когда-нибудь будет? Вопрос еще интереснее. Есть мнение, что функции такого процессора однажды возьмут на себя нетеонные вестибулирующие инфомы – тархи. Но обо всем по порядку.

Для каких целей информационная природа вынуждена арендовать биоплазменные ресурсы у нас, носителей сложных интуитивно-аналитических альмен; у всех биологических индивидов, наделенных свойством спать. Не впадать в анабиоз, а именно спать, поскольку сон – идея информационной природы, а анабиоз – яркий пример того, как природа материальная присваивает чужие идеи. Но анабиоз, по сути, постановка на паузу биологического процесса, которая дает возможность пережить холода и бескормицу. На той же паузе в анабиозе находится мозговая активность. Совсем другое дело – активный сон, в процессе которого наш мозг ударно трудится в инфозоне. Больше скажу, если б мозг также трудился «у станка», человечество давно бы освоило Галактику (свою и соседнюю).
-- Но в обработке и систематизации нуждается, прежде всего, наша собственная информация, добытая за день, -- возразит инфологам человечество, -- поэтому человек должен спать.
-- Полная чепуха! – ответят инфологи. – В состоянии сна человек не может вспомнить номер своего телефона. Часто, совершая простую математическую операцию во сне, мы просыпаемся. О какой обработке информации может идти речь? Для этого есть светлое время суток и обеденный перерыв. Как правообладатель «процессора» в течение рабочего дня, человек вполне способен выкроить время для размышления. Даже обязан выкроить, потому что никто не сделает эту работу вместо него. Аренда нашей биоплазмы нужна информационной природе для ее собственных нужд. Конкретного «арендодателя» эти нужды, как правило, не касаются. Конечно, в процессе работы активируются собственные архивы – куда от них денешься? Всплывают знакомые образы, посещаемые места втягивают нас в сюжетные сновидения. Бывает, во сне в голову приходят решения задач, которые мы не видели, бодрствуя. Но… как-то ни с того, ни с сего. Мы вроде бы их не решали. Само получилось. Надо понимать, что это везение, которое никак не относится к заслугам спящего. Просто человек – он тоже не промах, тоже может получить с инфозоны «бакшиш», да еще какой. Но только в исключительных случаях теоны используют сон для прямого контакта. Обычно используют интуицию.

Прямой контакт с теоном во сне может быть опасен. Ночные «арендаторы» разгоняют наш «процессор» до частот, на которых человек бодрствующий неспособен соображать, он может сойти с ума, потеряв мозговые настройки. Действительно, в редких случаях (по чистой случайности), в обработку попадает собственный блок информации, над которым спящий безуспешно парился накануне. Такой счастливчик просыпается гением с готовой таблицей химических элементов… или с «технической документацией» на летающую тарелку. «Арендаторы», в отличие от нас, «арендодателей», способны разогнать человеческий «процессор» до мощностей, которые смертельно опасны. Но медицинские приборы в фазах максимального разгона фиксируют торможение. Это логично: современные приборы читают электрические импульсы мозга, которые отвечают за настройки фильтров. Фильтры в этот момент как раз зависают, отключаются, чтобы не перегореть. В идеале их следовало бы отключать на всем протяжении сна, поскольку настройки на «сонных» частотах глючат, в результате человек видит сны. По большей части бессмысленные и бестолковые.

Что за информация проходит обработку на наших ресурсах – не нашего ума дело. Обычно это работа опекающих теонов, которые живут и паразитируют на человеческих носителях, поскольку больше им негде жить и паразитировать. Как правило, теоны обкатывают программы нашего же текущего бытия, чтобы понять, стоит ли запускать их в действие. Понять и протестировать на максимальном количестве контрольных объектов. А мы, увидев событие наяву, вдруг вспоминаем, что видели во сне практически то же самое. Но верить снам и ждать от них подсказку – чистое легкомыслие. Сны обманывают чаще, чем говорят правду. Информация, похожая на откровения о будущем, может касаться совершенно другого, незнакомого, и не очень похожего на нас человека. Ничего личного. Просто теон хорошо поработал и поленился подчистить за собой информацию. Особо ленивый теон, нарвавшись на активного человека, рискует получить теофазу, с которой в последствии будет бороться.

Наши «процессоры» -- ресурс исключительно ценный не только для нас. Поэтому человек, который видит сны много и часто, с точки зрения информационной природы -- неправильный человек. «Процессор» такого человека не организован, требует дополнительной отладки. Теон замучается пользоваться таким ресурсом. Еще больше замучается приводить его в порядок после использования. Процесс зачистки информации после работы со «зрителем сновидений» требует дополнительной аккуратности. Но именно такие люди отличаются творческим подходом к жизни.

Люди, которые не видят сновидений, с точки зрения информационной природы -- правильные люди. Если б не загвоздка: таких людей не бывает. Точнее, принято считать, что их нет. Невидящих сновидения людей – ничтожное убывающее меньшинство. Принято считать, что сновидения видят все, но не все запоминают и придают им значение. Не о таких сейчас речь. Сейчас речь о редких уникумах, которым сны не снятся вообще. И это самые правильные люди на свете, неиспорченные, как Адам – концептуальная модель, только что сошедшая с конвейера Господа Бога. Их биоплазма идеально структурирована, не требует постоянных зачисток, не создает резервных копий, не тратит энергию на мусорные файлы. Если таким людям снится сон, то это сложно назвать сновидением. Он мало похож на то, что снится прочему человечеству. Этот сон обычно является прямым контактом с теоном и несет конкретную информацию, которая предупреждает о чем-то или предписывает действия. Правильный человек, разумеется, их предпримет, потому что знает -- никакая инфа не свалится в голову просто так. Если правильный человек совершает действия -- они осмыслены и продуманы. Если бездействует -- это осмысленное и продуманное бездействие.

Человек, который мало спит, теону в меньшей степени интересен. Трудяга лег в три часа ночи и поставил будильник на пять утра – какой с него толк? Гораздо охотнее теон опекает соню, который прилег, пообедав, а проснулся к обеду следующего дня. Поэтому долгая жизнь не следствие, а самая что ни на есть причина хорошего сна. «Хорошо спящего» человека теоны опекают с особенным прилежанием – хранят от недугов и не напрягают работой.

-- Нет! -- возразит современная медицина. – Сон должен занимать не менее и не более восьми часов в сутки. Не выспавшийся человек плохо соображает и может оказаться в опасной ситуации. Человек, который спит много, также подвергает здоровье опасности, потому что не соображает вообще.
-- Вот именно! – согласится информология. – Не выспавшийся человек имеет риск уснуть, переходя проезжую часть, и попасть под машину. Соня тоже попадет под машину, если будет спасть на дороге. Мир, в котором живет человек, расширяется и усложняется. Опасностей, которые ему угрожают, год от года все больше. Соответственно, время, которое «арендаторы» захотят получить, будет только расти. Кому в древнем мире могло прийти в голову спать восемь часов подряд? Но жизнь ставит новые задачи. Пройдет еще двести лет и ученые докажут, что спать нужно минимум двенадцать часов. Процесс приведет в тупик, потому что спать дольше двадцати четырех часов в сутки вряд ли возможно. Вопрос, где выход?

Теонам позарез нужен дополнительный ресурс биоплазмы. Казалось бы, спасти ситуацию должны аналитические машины. Но человек сделал машину не для того, чтобы она дрыхла до полудня. Машины сделаны для решения задач, возникающих перед человеком. Им созданы все условия для того, чтобы никаких других задач решать не пришлось. Если аналитическая машина «спит», то использует «сон» для приведения в порядок настроек. В крайнем случае, доверяет процесс обслуживающему персоналу. Конечно, теоны покушаются и на ашки, но практической выгоды от них имеют меньше, чем от спящего суслика. Выход не здесь, но определенно где-то поблизости. И даже ближе, чем может показаться на первый взгляд.
Созревание идеи дополнительного ресурса биоплазмы начинается здесь и сейчас, в эру повальной компьютеризации. Речь идет о явлении, с которым человек уже познакомился, а в перспективе завяжет тесную дружбу, переходящую в боевые действия. Явление называется -- тархи (от аббревиатуры – «нетеонные вестибулирующие инфомы» на профессиональном языке инфологов).

Почему нетеонные? Потому что между теоном и тархом принципиальная разница: теоны паразитируют на человеческой биоплазме, пишутся на альменные функции, дублируются и хранятся в наших архивах. Тарх (даже самый примитивный) имеет собственный маленький «пучок» биоплазмы, и не любит создавать сетей, потому что не хочет лишиться «пучка». Даже самый ничтожный тарх -- автономен, самодостаточен, не нуждается в тиражах, может писаться на что угодно, даже на примитивные (фактические) альмены, вплоть до пластмассовой безделушки, однако предпочитает драгоценные камни и золото. Нетеонной инфоме не надо распространяться, чтобы поддерживать мощь. Тираж его только ослабит. Тарх может залечь в шкатулку на многие годы – целее будет. Теон же обязан заботиться о поголовье, поскольку это условие выживания. Он, как камень, брошенный в пропасть, набирает скорость, пока летит. Тарх никуда не летит. Бережет себя. Знает себе цену, потому что сам же ее назначил.

В отличие от биоплазмы аналитических машин, человеческая развивается, структурируется, даже «размножается почкованием». Человеческие альменные файлы, копируя себя на другие объекты, всегда прихватывают немножко биоплазменного вещества. Точнее сказать, человек использует свою биоплазму как транспорт для переноски файлов. По наследству (с прямым контактом и фамильными драгоценностями), от учителя к ученику (с ремесленным инструментом или оружием), от любящего человека к любимому. Здесь человеческая интуиция опередила информологию идеей подарков (подношениями по всякому поводу): новым родственникам, чтобы скорее и проще сблизиться, детишкам на дни рождения, чтоб помнили, кто их любит... Обмен кольцами между молодоженами – не просто традиция, и дело не в том, что кольцо символизирует цепь (хотя, наверно, символизирует). Дело в том, что всякая устойчивая традиция кроме очевидного смысла имеет несколько скрытых пластов, которые зачастую важнее тех, что лежат на поверхности. Амулеты, обереги, талисманы и им подобное относится к, так называемым, первичным, низшим тархам, фактическим, примитивным. Они -- ни что иное, как часть человеческой биоплазмы, переданной с альменным файлом, которая не просто перенесла информацию, но осталась на новом носителе, чтобы иметь возможность самостоятельно запустить программу, которая эту информацию реализует.

На каждой копии человеческого альменного файла можно уловить биоплазменную активность, которая нестабильна и мимолетна. Ее функция – сопроводить информацию, обеспечить ей целостность и сохранность в пути. Инфа доставлена -- в биоплазме отпала необходимость. Она естественным образом сходит на нет, отрываясь от основного носителя -- человека. Но случаются исключения, когда отрыва не происходит. Человек испокон веков о чем-то подобном догадывался и придумывал способы нарочно закрепить свою биоплазму на удаленном объекте -- нашептать на камень, чтобы получить амулет, на воду, на зелье, чтоб исцелило... Часто это набор слов, лишенный смысла с точки зрения языка (ниже объясню, почему).

Для примитивного тарха, как и для теона, среда созрела в доисторические времена. Но пока теон организовывал племя идти на мамонта, тарх отдыхал. Пока теон расширял сферу влияния и обзаводился постоянно действующим вестибулятором, тарх бездельничал. Не потому что не имел интереса к материальному миру. Ничтожное количество биоплазмы, прилипшее к амулету, иногда активировалось (по запросу), но не определяло направления развития общества. Ни тщеславия, ни стремления к совершенству за нетеонной инфомой не наблюдалось. Правда, есть альтернативное мнение, будто именно тархи когда-то на заре времен придали цивилизации ускорение – заложили основу под реликтовые теоны. У некоторых теоретиков информологии от этой идеи вроде как все «пазлы» сошлись. Как у оппонентов теории Дарвина «пазлы» сходятся только с участием пришельцев. Другие теоретики не могут понять, что первично: вестибуляция запускает структурирование биоплазмы или наоборот, структурированная биоплазма – вестибуляцию? Бесконечная задача о курице и яйце, решение которой очевидно: это одна эволюционная параллель, где «причину» и «следствие» легко поменять местами.

На протяжении долгого времени тархи по сравнению с теонами выглядели как недоразвитый инструмент эволюции, и оставались примитивными до поры, пока у каждого школьника не появился компьютер. Тут берет начало процесс превращения нетеонных инфом «дремучего мракобесия» в «необъяснимые явления», которые забавляют и озадачивают пользователей современных персоналок. Первые тархи были пойманы не в компьютерных играх, как было бы логично представить, а немного раньше. Впрочем, если говорить об играх, то отдельные «неписи» тоже могут удивить игрока: казалось бы, все шаги изучил, а машина взяла и перехитрила! Те же «неписи» удивляют разработчиков, когда ни с того ни с сего сбиваются в стаи, но тархи здесь ни причем. В игре они начнут проявляться позже. Сначала спонтанно, потом их начнут «закладывать» в игровые коды, подсаживать соперникам, провоцировать… Потом тархи выйдут из-под контроля, и философия компьютерных игр поменяется на корню, потому что человек получит оппонента с совершенно иной логикой игрового процесса. (Ему плевать на правила, которые вы для него придумали. Он придумает для вас свои). Но и это еще цветочки. Ягодки пойдут, когда компьютеры начнут включаться сами и сами запускать работу программ. Человечество, неготовое противостоять такому явлению, ожидают сюрпризы. Но не буду забегать вперед. Представлю первый шаг эволюции тархов, современниками которого нам выпало счастье быть: явление «техномага».

Объясню на примере: у пользователя (допустим, бухгалтера) подвисает программа, но вдруг запускается, когда в комнату заходит специалист, способный найти и устранить неполадку. Компьютерщик только зашел, даже не приблизился к монитору, не вник в проблему… В чем дело? В умном программисте, бестолковом пользователе или капризной машине? Ни в том, ни в другом, ни в третьем. Просто в «бермудском треугольнике» (комп-юзер-профи) активировалась нетеонная вестибулирующая инфома.

Вопрос: почему она активировалась? И почему именно здесь? Ответ: потому что именно здесь в программном коде действительно есть ошибка. К примеру, разработчик не предусмотрел ситуацию, на которую напоролся пользователь. Значит, есть вероятность сбоя. Компьютер может сам обнаружить ошибку и сообщить о ней, а может «подвиснуть». Почему с юзером вероятность «подвисания» приблизится к ста процентам, а с профи практически сойдет к нолю? Потому что у человека, который разбирается в компьютерах, в архиве заложены все решения. Почему он должен приблизиться к машине на близкое расстояние? Потому что тарх внутри объекта. Он под давлением биоплазмы юзера, который не имеет архива. Ведь сердитый бухгалтер никуда не ушел. Он сидит за столом и ждет программиста, чтобы «навешать ему кренделей». И компьютер ждет программиста. Правильно! Нам же не приходит в голову использовать обереги и амулеты на расстоянии – чем ближе к телу, тем вернее работает. Что там кусок камня – что здесь кусок камня. Там заговоренный ведьмой – здесь программистом. Какая, в сущности, разница? Оберег оберегает хозяина. Почему процессор машины должен оказывать доп. услуги бухгалтерам? Да, он не хочет. И у него уважительная причина – неточность в программном коде. Его бы как следует припугнуть, чтобы шевелился… А чего мы ждали? Лень – неотъемлемый атрибут мыслящего объекта. К слову сказать, программа, написанная без неточностей и ошибок, работает с кем угодно и не удивляет творческим подходом к проблеме, потому что ошибка – они и есть принципиальный момент. Инфологи говорят: «Тарх всегда начинается с ошибки. Хочешь разобраться в характере тарха – ищи ошибку, которая положила ему начало».

Теперь разберемся, чем так принципиален момент ошибки. Программист набрал некорректный программный код. Не желая того, заложил в машину возможность сбоя. Пучок биоплазмы, который сопровождал информацию (из его головы) не освободился после доставки «груза», потому что не выполнил задачу – не доставил «груз» как положено. Да и как бедняге освободиться из-под такой ответственности? Именно он, тщедушный пучок биоплазмы, отныне будет решать, справится компьютер с ошибкой или будет показывать бухгалтеру «часики» до конца рабочего дня. Ведь сбой произойдет в любую минуту, а он -- локальный маслящий субстрат, который должен принять решение «так» или «иначе». Почему заговоры состоят из словесной абракадабры – по той же причине: нарушить логику, спровоцировать ошибку, не дать освободиться плазме, оставить на хозяйстве то, что способно принять решение вместо самого человека. Только интуит это делал намеренно, а программер прохлопал… Интуит может не знать, но чувствует – нелогичная информация более живучая, потому что в ней «кто-то» живет. Программист ни о чем таком и не думал. Расслабился и само получилось.

Итак… пучок биоплазмы человека, писавшего код, застрял над проблемой. Плазма не освободилась после того, как растяпа закончил работу. С одной стороны – ситуация скверная, а с другой -- для «кое-чего» в этом мире нашлось уютное место. Замечу – уютное место в мире материальном. Причина возникновения тарха «техномага» не просто ошибка, а ошибка взаимодействия материальной и информационной природы.

Можно продолжить логическую цепочку:
Время – способ взаимодействия материальной и информационной природы.
Реальность – его результат.
Фокусировка – причина.
Тарх – ошибка взаимодействия.

Маленький кусочек абракадабры в логическом процессе стал тем уютным логовом, которое в дальнейшем послужило колыбелью и питательной средой для эволюции настоящего монстра.

Но вернемся в офис. В отсутствии программиста, глючную программу запустит любой сотрудник, который сможет ее «напугать». Тарх засуетится из соображений самосохранения, поскольку самый ничтожный вестибулирующий архив первым делом заботится о собственной безопасности. В нем два байта инфы – но это все, что у него есть. Через пару-тройку подходов программиста к рабочему столу бухгалтера, сбои прекратятся, потому что тарх сделает необходимые копии в архиве бухгалтера. И тоже во имя самосохранения, чтобы программист не замотался бегать, не полез в программный код и не вышвырнул его оттуда вместе с гнездом. Сменится бухгалтер – опять возникнут проблемы и опять решатся. Но принципиальный прорыв уже сделан. Если дремучие, первобытные тархи заполняли места ошибок информационной среды, (например: не дать хорошему охотнику погибнуть от клыков зверя, чтобы племя не лишилось кормильца), то современные тархи «техномага» – плод ошибок в среде материальной. Некорректный программный код -- не просто прорыв, а «разворот хвоста», переориентация тарха из информационного мира в мир физический, который позволяет манипулировать не только абстрактными вероятностями, но и реальностью на уровне цифровых технологий.

Как будет развиваться тарх – зависит от того, как мы ему позволим себя развивать. В идеале кусок вестибулирующей биоплазмы должен за что-то держаться, соответственно, быть куда-то подписанным. Здесь возникает опасность: ведь наравне с оберегами существуют проклятья, сглазы и порчи, «одержимость» всякого рода нечистью. А ведь там болото, в котором можно увязнуть: попробуй, пойми, откуда пришел «подселенец» и что от него ожидать? На протяжении истории человечества польза от тарха приблизительно равнялась вреду. До сих пор явление не выходило за рамки информационных процессов, которые ограничивались той же абстрактной вероятностью. Но где гарантия, что эволюция нетеонных инфом в материальной природе будет исключительно в нашу пользу. Нигде!

Теон отвечает за своих подопечных, на худой конец, за общее дело. В его природе заложено бережно относиться к человечеству. Не будет идеи для массового сознания – не будет теомы. Не будет значимого и полезного дела – не будет эгрегора Когда умрет последний человек во Вселенной, умрет теон. Или, во всяком случае, недолго протянет. Ему нет смысла нас обижать. Тарх – другое дело. Ему напакостить человечеству самый прямой резон. Да, он каким-то образом закрепился в материальном мире. Но раз уж он это сделал – он вполне самостоятельная величина. Его не интересует поголовье для поддержания самого себя, ему наплевать на дело, которое движет цивилизацию. Ему с этих дел никаких барышей. Ему, если на то пошло, хорошо бы очистить планету от «человечины», чтобы не покушалась на его среду обитания. Пока мы способны править программные коды, тарху следовало бы сидеть, поджав хвост. А если разучимся?

В этой (исходной) точке длинной линейки проблем следует сделать паузу и закончить главу небольшим лирическим отступлением. Инфологи говорят: «значимые явления, которые всерьез и надолго (в отличие от несерьезных), всегда посылают приветы из будущего.
Если тарх кому-то покажется явлением перспективным, то что-нибудь из этой туманной перспективы обязательно свалится в настоящее». И один свалился-таки точно в цель. Да не просто тарх – высший! Прямо в детские сказки. Имею честь представить: Кощей Бессмертный! Существо, которое невозможно убить. Еще бы! В лучшем случае это проекция в точку контакта. Что угодно можно вонзить в его тело, хоть стрелу, хоть топор – он живее всех живых. Главная жизненная задача этого удивительного персонажа – ненавидеть человечество, от деток малых до старцев седых. Смысл существования – не пускать нас, Иванушек да Аленушек, в лес. А почему? Потому что где-то в лесу находится «смерть», попросту говоря, носитель, на который эта «зараза» подписана. Аленушки с Иванушками народ любопытный и бестолковый, а «конец иглы» -- штука хрупкая. Разумеется, Кощей ее как следует спрятал. Иглу в яйцо, яйцо в утку, утку в зайца, зайца в сундук, сундук на дерево и повыше. Особенно умиляет характер Кощея, не переносящего дух человеческий, его стремление сепарироваться от смертных тварей. Кощей не просто ненавидит людей, он не считает нас братьями по разуму, даже младшими и двоюродными родственниками, в то время как себя самого превозносит на верхнюю ступень эволюции. Хотя… если к этому парню найти подход, он может быть интересным собеседником и полезным партнером. Набравшись наглости, его можно перехитрить. Но это уже другая история.